Приключения Алисы - Страница 701

701

Маршал подтолкнул его в спину, и люк в флаере закрылся.

Золотистой каплей флаер поднялся к потемневшим облакам, к первым звездам, к светящейся рекламе детского питания, прикрепленной к ручке ковша Большой Медведицы.

— Посетители Космозо будут очень расстроены, — сказал после долгой паузы профессор Селезнев. — Они успели полюбить золотого медвежонка.

— А я уже статью придумал. Для вашего журнала, — сообщил Пашка. — «Опыт обучения золотых медвежат с помощью карточек с буквами». Интересно?

— Ты лучше скорей маме позвони, — ответила Алиса. — Она волнуется, куда ты пропал.

— Я не пропал, а попал под вредное влияние одного завоевателя и диктатора, — ответил Пашка. — Можно, я флаер возьму?

— Возьми, — сказал Селезнев, — мы пешком пройдем до дома. Тут недалеко. И погода хорошая.

— Правильно, — согласился Громозека и выпустил из карманов своих детей. Чтобы побегали вокруг. И глядя, как они топают и неуклюже резвятся, он добавил: — Хорошая погода. Но если бы не эта делегация… быть бы нам рабами такого маленького славненького медвежонка.

— Ничего! — крикнул Пашка, забираясь в флаер. — Дружба все равно победила!

— Подкрепленная парализующими бластерами, — вздохнул Громозека. — Что-то много в Галактике развелось нечисти. И никак не уменьшается. Как вы можете объяснить это, хорошие люди и настоящие друзья?

— Если бы нечисти не было, — догадалась Алиса, — как бы понять, что мы такие хорошие? С кем сравнивать?

Флаер, уносящий Пашку, резко взмыл в темное небо, а остальные пошли не спеша домой, где мама готовит ужин на всю эту дружную компанию.

Настоящее кино

Наш дед — стихийное бедствие. Но не сам по себе, а только вместе с кинокамерой. Мне кажется, что он даже ночью во сне не выпускает ее из рук — а вдруг понадобится снимать Алисочку? Кроме Алисы он ничего не снимает и снимать не хочет. Притом деду не важно, что и как получилось — была бы Алиса в кадре, остальное приложится.

В комнату к деду в последний год входить не хочется — ногу сломаешь! Даже домашний робот старается убираться там как можно реже, чтобы не заблудиться в лабиринте кассетных холмов, утесов, сложенных из штативов и запасных объективов, гор оборудования для подземной, подводной и космической съемок. И на все протесты родственников дед с терпеливой улыбкой отвечает: «Вот подрастет Алисочка, и ей будет интересно. Я же для нее снимаю эту летопись».

Но пока что смотреть фильмы приходится ни в чем не повинным жильцам нашего дома — куда же денешься, если свет потушен и дед шипит на нас: «Не шумите! Не ходите! Смотрите, смотрите!»

Алиса смотрит все фильмы, но утверждает, что они получаются куда менее интересными, чем было на самом деле.

— Как так? — возмущается дед. — Ведь это документальное кино!

— Значит, не очень документальное, — возражает Алиса. — А где та баба-яга, которую мы встретили, когда летели над Воробьевыми горами?

— Какая баба-яга? — удивляется дед. — Ты имеешь в виду пожарный флаер?

Алиса пожимает плечами и уходит к себе. Каждый из них остается при своем мнении. Дедушка не верит в бабу-ягу, но верит в пожарные флаеры. А Алиса кричит ему из своей комнаты:

— Вот буду сама снимать кино и сниму дракона или гнома!

Дед смеялся, слыша эти слова, пока не случилось невероятное событие.

В тот день Алиса с дедом вернулись с прогулки позже обычного. Погода была такая хорошая, что они даже слетали в Хиву, чтобы посмотреть на весеннюю пустыню и собрать там тюльпанов. Еще Алиса привезла оттуда рыжий черепок, позеленевшую монету и три бусинки.

После обеда дедушка заявил:

— Попрошу не расходиться. Будем смотреть новый фильм.

— Только не это! — воскликнула мама. — У меня срочная работа.

— Я в следующий раз посмотрю, — сказала бабушка.

— Мне еще посуду надо чистить, — сказал домашний робот.

А я хотел уйти, ничего не сказав.

И вдруг, к нашему удивлению, Алиса сказала:

— Пожалуйста, останьтесь, посмотрите. Это будет самое настоящее кино!

— Конечно, — согласился дедушка. — Как всегда.

— Совсем не как всегда, — сказала Алиса, и в голосе ее прозвучало что-то такое, что заставило нас всех вернуться в комнату и усесться перед экраном.

— Мы въезжаем в пустыню! — объявил дед.

На экране был виден нос вездехода. Потом из машины вылезла Алиса и отправилась к каким-то пыльным развалинам. Послышался голос деда: «Алиса, смотри под ноги. Весной скорпионы очень опасны».

Алиса, будто не слыша, продолжала идти к развалинам. И тут у нас на глазах развалины начали странным образом изменяться. Будто кто-то невидимый принялся достраивать и починять башни, заново возводить минареты и купола мечетей. На склоне холма ниже крепости выросли деревья с зелеными листьями и золотыми плодами, и откуда-то издалека донеслась нежная восточная музыка…

— Это еще что такое? — рассердился дед. — Я этого не видел.

— Это настоящее кино, — ответила Алиса. Мне показалось, что она улыбается.

— Ой! — воскликнула бабушка. — Это что такое? Алиса!

Из-за крайней башни, невидимый Алисе, выполз громадный черный скорпион, ростом со слона. Он лениво покачивал хвостом, на конце которого был ядовитый коготь, и его глаза, размером с блюдце каждый, зловеще сверкали.

— Прекрати! — закричала бабушка. — Не смей угрожать ребенку!

— Сейчас, — отвечал дед, — одну минутку…

Он хотел выключить проектор, но руки тряслись, и он не попадал пальцем на кнопку.

— Не мешайте смотреть, — сказала мама. — Алисе ничего не угрожает.

701