Приключения Алисы - Страница 375

375

— Восемь с половиной вырлей, — вежливо ответил Громозека. — Это не очень много.

Алиса поняла, что ее друг испугался, что сейчас ему объявят: машина вас не возьмет. И начал по-детски хитрить. Взрослые чаще, чем дети, хитрят по-детски.

— А в килограммах? — также вежливо спросил Иван Иванович.

— Чуть больше ста, — ответил Громозека. — Но я могу снять башмаки. И оставить здесь авторучку.

— А точнее? — вежливо спросил Иван Иванович.

— Забыл.

— Еще точнее?

— Сто восемьдесят три килограмма, — вздохнул Громозека. — Это слишком много, да?

— Порядочно, — сказал Иван Иванович. — Но я вас предупреждаю: Алису одну в эпоху легенд я не отпущу.

— Ох уж эти перегрузки, — сказал толстый король. — Я сам еле-еле сюда попал. Чуть не промахнулся. Еще бы мгновение, и пришлось бы мне остаться в девятнадцатом веке. Познакомился бы с Наполеоном…

— Может, и к лучшему, — сказал мрачно Иван Иванович. Иногда он жалел, что затеял всю эту историю с заповедником сказок. Сказочные существа хороши в книжках. В жизни же от них масса неприятностей. Вот и король. Порой с ним можно договориться, поладить, а иногда становится невыносимым, хочет кого-нибудь угнетать, травить, казнить и миловать. Такая уж у короля генетика. Пришлось закупить ему два полка оловянных солдатиков. С помощью простого колдовства он сделал их двигающимися, и теперь они маршируют по тронному залу. Ну а если какой-то солдатик спутает ногу или выйдет из строя — тут же ему не миновать телесного наказания. Иван Иванович как-то подглядел, как король обращается с ними, и подумал, что даже оловянные солдатики могут в один прекрасный день взбунтоваться.

— Входите, — сказал Иван Иванович. — Лететь вам придется в тесноте.

— Спасибо, — с чувством сказал Громозека. Он был уже почти уверен, что его в прошлое не возьмут, и готовился к грандиозному скандалу. — Вы настоящий ученый и человек. Когда все кончится, я напишу о вас в нашей чумарозской газете.

С этими словами Громозека втиснулся во временную кабину, а потом с трудом втянул туда живот, чтобы Алисе тоже было где поместиться. «И в самом деле тесно, — подумала Алиса. — Хоть и мягко».

— Готово, — сказала она. — Можно отправляться. Позвоните папе, ему может понадобиться ваша помощь, когда его будут забирать в сумасшедший дом, — сказала она Ивану Ивановичу.

— Никогда в это не поверю, — сказал директор заповедника.

Он хотел закрыть дверь в кабину, но в зал вновь влетела птица Дурында. В клюве она волокла объемистый узел.

— Ты куда? — закричал толстый король.

— Ты куда? — закричал Иван Иванович.

Они догадались, что ворона все же решила сгонять в прошлое.

Но вороне ловко удалось избежать их вытянутых рук, кинуть свой узел в узкую щель между головой Громозеки и потолком кабины, а затем нырнуть туда самой.

— Вылезай немедленно! — рассердился директор заповедника. Но Дурынду уже не было видно. Только ее пронзительный голос звучал откуда-то из-за ушей Громозеки:

— Не смейте ничего предпринимать! Я свободная птица, я буду сопротивляться! Заповедник не тюрьма, а убежище. Иначе я потеряю к вам уважение.

— У нее полный узел барахла! — кричал толстый король. Там моя серебряная ложка. Верните добро!

— Нам что, вылезать? — спросил Громозека.

— Не надо, — сказала Алиса. — Еще не хватало драться с Дурындой. Включайте машину, Иван Иванович.

И директор подчинился Алисе.

Дверь закрылась. На пультах замигали огоньки. Раздалось жужжание. И все пропало.

Почти все, потому что в темноте, которая охватила путешественников во времени, в бесконечном полете, верчении и падении Алиса все время чувствовала, что ей в затылок вцепились когти перепуганной Дурынды, которая вопила, каркала, скрипела и требовала, чтобы ее немедленно выпустили наружу и не губили.

Она продолжала вопить и тогда, когда путешествие кончилось.

13. Двадцать шесть тысяч лет назад

Алиса с трудом открыла дверь временной кабины, что спрятана в громадном дупле старого дуба на опушке непроходимого волшебного леса. Хоть путешествие заняло несколько минут, у нее все тело затекло от неудобной позы, волосы растрепались, щека расцарапана — следы когтей Дурынды.

Затем из кабины вывалился Громозека. Он был оглушен и не очень соображал, что же произошло.

Алиса обернулась. На дно кабины кучкой грязных белых перьев упала Дурында. Рядом валялся узел с ее добром. Алиса спросила:

— Ты жива, Дурында?

— Нет, — ответила птица тихо. — Меня раздавили.

— Но ведь ты же сидела у меня на голове.

— Вот ты меня головой и убила, — сказала птица.

— Что же делать?

— Заплати мне золотую монету, тогда я, может, оживу.

— Ох как нехорошо получилось, — сказал Громозека, залезая в карман. — Как назло, у меня нет золотых монет. Но разве это поможет?

— Поможет, — сказала ворона.

— А куда надо приложить золотую монету, чтобы вам стало лучше? — спросил доверчивый Громозека.

— В клюв, — сказала ворона и широко открыла клюв.

— Погоди, Громозека, — сказала Алиса. — Не верь воронам, даже когда они убиты. Я сейчас ее оживлю.

— Как? — спросила ворона подозрительно.

— Я просто скажу тебе, что через две секунды дверь кабины автоматически закроется и ты вернешься в двадцать первый век.

— Неправда, — закричала ворона, вскочила на ноги, схватила в клюв свой узел, с трудом вылетела наружу, долетела до нижней ветки и уселась на ней. У нее был скорбный вид.

375