Глостер захохотал. Нарочито громко и даже пронзительно. Но глаза его оставались холодными и внимательными, они буквально вцеплялись в лица придворных, стоявших вокруг, и вельможи начинали вторить герцогу. Им хотелось плакать, бежать из Тауэра… Но они смеялись и даже хохотали.
Хастингсу связали руки за спиной, голову его положили на колоду, что лежала у дверей, и сам Тайрелл одним ударом отрубил ее. А когда после обильного и шумного обеда пьяные вельможи расходились из Тауэра, они в ужасе замирали перед обезглавленным телом самого знатного барона королевства.
Ричард запугивал всех — и друзей и врагов. Но планы его шли куда дальше.
Пока что он стягивал в Лондон верные ему отряды с севера. Он очень боялся восстания горожан. И потому не спешил.
Все надо делать шаг за шагом.
Ошибки исправлять будет некогда.
— Смотри, — говорил он своему союзнику, герцогу Бэкингему, — я начинаю следующее сражение. Один принц уже у меня в руках. Но второго я еще не добыл. И пока он в Вестминстере, все мои шаги к трону ничего не значат. Я могу топтаться на месте до смерти. Я не могу короноваться, потому что каждая собака начнет лаять: а настоящий ли король сидит в Вестминстере? Принцы должны исчезнуть.
— И как же вы намерены этого достичь? — спросил красавчик Бэкингем.
Ричард вдруг нахмурился.
— Ты хочешь слишком много знать, — буркнул он и отвернулся. — В последнее время я перестаю тебе доверять. Как Хастингсу.
Но Бэкингем не испугался Глостера.
— Даже вам, герцог, — ответил он, — не удержать власть в одиночестве. Без друзей не стать королем, особенно в стране, где большинство баронов вас не поддерживает, а народ вам не доверяет.
— Уходи, — приказал Ричард. — Но не смей покидать Лондон. Ты мне можешь пригодиться.
Чтобы не тратить времени даром, Ричард сам приехал в Вестминстерское аббатство. Как протектор и заботник о принцах. Поговорить по душам с королевой. Ведь не чужие люди!
Королева встретила его в зале аббатства. Рядом с ней стояли каноники и монахи.
Герцог и королева уселись на деревянные стулья с высокими спинками.
Маленького Дика не пустили в зал. Лиззи тоже осталась с братом. Королева не решилась рисковать судьбой детей.
Зато Алиса, одетая фрейлиной, стояла рядом с Джейн.
— Я приказал прислать вам оленины, — сказал Ричард. — Детям в это время года полезно свежее мясо.
— Спасибо, герцог, — ответила королева. — Сегодня я узнала, что коронация снова перенесена. Когда же мы коронуем Эдуарда?
— При первой же возможности, сестра, — улыбнулся Ричард.
Улыбаться герцог Глостер не умел. Пока он был серьезен, у него было обычное лицо с широким лбом, прямым носом, тонкими губами и выступающим вперед подбородком. Но стоило ему улыбнуться, как рот искривлялся, черные глаза превращались в щелочки, нос тянулся к губе, а подбородок вылезал вперед, как у старой ведьмы. И сразу становилось понятно: это плохой человек.
Королева вздрогнула и закрыла глаза. Она понимала, насколько опасен ее враг, но еще тешила себя надеждой, что он не посмеет пойти против всей Англии и лишить ее сына трона.
— Как себя чувствует мой сын? Я хочу его увидеть, — сказала королева.
— Это слишком опасно, — возразил Ричард. — Я не могу везти его через весь Лондон, когда существуют заговоры против молодых принцев. Но если вы хотите, то в любой момент можете приехать в Тауэр и встретиться с Эдуардом.
— Я не хочу покидать аббатства, — спокойно ответила королева. — Если моему сыну опасно появляться на улицах Лондона даже под вашей охраной, то мне и тем более не стоит предпринимать подобную поездку.
— Вот именно поэтому я и приехал за вашим вторым сыном, — с фальшивой улыбкой проговорил Ричард. — Эдуарду плохо без братика. Он скучает и ломает игрушки.
— Ломает игрушки?
— Да, он сломал игрушечную лошадку.
— Эдуарду скоро тринадцать лет. Он взрослый юноша, — оскорбилась королева. — А вы говорите о нем как о несмышленыше. И я могу вас заверить, что если вы будете продолжать так обращаться с ним, то, став королем, он сможет вас наказать.
Ричард вздрогнул, словно его ударили.
А королева пожалела о своих словах, но вернуть их уже было нельзя.
Алиса старалась не смотреть на Елизавету. Страх королевы за сына долетел до нее, как камень, и ударил в грудь. Как же жалко Алисе было королеву!
— Я думаю, сестрица, — Ричард взял себя в руки, — что вы добровольно согласитесь отпустить мальчика поиграть в лошадки со старшим братиком. Здесь небезопасно. А народ требует, чтобы принцы остались в Тауэре.
— Здесь Ричарду безопаснее, — решительно ответила королева. — Даже вы не можете прислать своих головорезов, чтобы они вытащили его отсюда. Даже вы!
— Мне не надо никого присылать, сестрица, — сказал Ричард, — потому что я надеюсь на ваш разум. Вы сами приведете его туда. И если вы отдадите мне Ричарда, то я дам вам слово рыцаря и герцога, что и пальцем не трону племянников и через две недели состоится коронация. Это мое слово. И я могу поклясться у алтаря аббатства. В присутствии всех епископов королевства.
Ричард поднял руку, и по проходу между скамей к ним двинулась целая процессия.
Это шли епископы и высшие каноники, которых по приказу Глостера свезли со всех концов Англии.
Впереди шествовал сам архиепископ Кентерберийский.
— Говори, — приказал Ричард, словно он уже был королем Англии.
— Ваше величество королева, — сказал архиепископ, — мы пришли к вам с просьбой. Во избежание вражды в королевстве, ради всеобщей любви, мы просим вас отпустить младшего принца к старшему, чтобы мальчики до коронации побыли вместе. Мы не можем ручаться за безопасность принца Ричарда в аббатстве. Но ему ничто не будет угрожать в Тауэре под высоким покровительством герцога Глостера.